С такой, как ты, нужно снимать комнату в центре Питера,
в обветшалой сталинке с огромными окнами во двор.
В доме со сложным адресом, да еще и под литерой.
И так, чтобы вход в парадную был не заметен в упор.

С такой, как ты, нужно сидеть на подоконнике,
молчать и курить самые дешевые сигареты.
У такой, как ты, конечно, должна быть свора поклонников.
В отличие от меня, у которого никого, кроме тебя, нет.
С такой, как ты, нужно жить на расстоянии выстрела.
Но в постели не отрывать губ от твоего тела.
И мне плевать, если ты меня выставишь.
Я готов бороться за тебя. До предела.
2012
***
Любить — это когда дрожат руки, а пальцы
не могут удержать ни ручки, ни письма к ней.
Любить — это когда утром хочешь раскаяться,
днем — злишься, а ночью — плачешь во сне.
Любить — это будто сердце в грудь чужое вшито,
мешает жить, сквозь кожу рвется наружу.
Любить — это когда без нее жизнь, как сквозь сито
проливается чем-то пресным и ненужным.
Любить — это часами перебирать фразы и слова,
стараться быть честным во всем, хоть и все лживо.
Любить — это не то, что умеет моя голова,
но только любя я уверен, что мы живы.
2014
***
На границе Карелии, скрывшись от света, звук,
как касание рук и смешенье тепла под кожей,
что дороже всего, как заполненный красками круг,
как повтор одного и того же.
Под корою сосны, в теплой влаге смолы на рубцах,
в том, что с кашлем выходит под вечер из курева в легких,
этот звук, отразившись в моем выраженьи лица,
не оставит в твоем ни морщины, ни ноты во вздохе.
Этот звук в своих волнах сорвал все защиты с души,
разбросал по еловым ветвям и густой паутине.
И теперь больше некуда… незачем больше спешить,
как и точкам, в своем бесконечном, сложившимся в линии.
Только путник стоит на тропе — одинокий, в тайге
на границе Карелии, путь свой ведущий по крошкам.
Он в озерах искал свое счастье, сжимая в руке,
все, что так и не смог навсегда отпустить в своем прошлом.
2013
***
За эти сорок мои солдаты сбежали с боя.
За дезертирство их некому осудить.
За эти сорок мои солдаты решили, что стоит
жить.
За эти сорок пересмотрел жизнь с начала,
сменил оценки всего, что стало, что было.
В эти сорок думал, что было мало.
Позже понял — достаточно. Мне хватило.
За эти сорок я мог бы отдать свои двадцать пять.
Если и так, отдал бы снова — плевать, что пуст.
И эти сорок я прожил бы заново, чтоб опять
лишиться мыслей, слов, эмоций и чувств.
Все эти сорок минут сидел пред тобою, и пусто
смотрел в глаза, захлебнувшись в эмоциях, ибо
понял, что всю свою жизнь до этого был искусственным.
Теперь я учусь чувствовать.
Спасибо.
2013
***
В моем маленьком Лондоне каждое утро пасмурно.
Полноводная Темза залила собой побережье.
Трафальгарская площадь создана мертвым мастером.
Мостовые — тоже мертвыми сложены бережно.
На пустынных улицах — редкие окрики кучера.
А в промерзжих пабах бутылки покрылись пылью.
Этот маленький Лондон убил все надежды на лучшее.
Он убил даже веру, что эти надежды были.
В моем маленьком Лондоне этим утром солнечно.
Хоть и создан Лондон пропитым мозгом с похмелья,
только лужи на улицах вторят: «еще не кончено…»
Я же — верю, что где-то строится маленький Дели.
2012
***
В первый раз, как увидели горы, мы видели горы.
И, влюбившись впервые, мы жаждали этих чувств.
Отдаваясь так страстно и счастью, и первому горю,
мы давали срываться пустым обещаниям с уст.
Мы смотрели на горы и видели наше счастье,
любовались рассветом и светом новой луны.
Мы искали людей одинаковой с нами масти.
Все хотели любить. И никто не хотел войны.
Мы смотрели на горы и видели наше горе,
расставались с любимыми, прятали страхи в груди.
Мы смотрели на воду, надеясь увидеть море.
И копили все больше сомнений в своем пути.
Мы смотрели на горы, не видели выше подножий.
Мы боялись любить, мы боялись открыться другим.
Наша жизнь поучала нас: «Господи, будь осторожен…»
Зажимая дрожащие пальцы свои в кулаки.
Мы смотрели на горы и видели только камни
и, боясь камнепада, стремились пройти стороной.
Мы просили у Господа знаков, не видев знамени,
Возвышавшегося над великой и вечной скалой.
Мы смотрели на горы и видели только страхи,
что закрыли наш взор беспросветной немой пеленой.
Мы забыли слова, что застыли у нас на губах и
учились терпеть, наблюдая внутри за войной.
Мы смотрели и видели только свои отражения.
В дураков, не умевших любить, мы учились плевать,
продолжая войну, не признав своего поражения.
Мы, замучив себя на работе, валились в кровать.
Гаутама, покинь же дворец, посмотри же на горы,
на деревья, на реку, взгляни тем, кто рядом в глаза.
Твое горе, как горы, не больше, чем просто горе.
Твои губы и сердце знают, что нужно сказать.
2014
***
Те, кто стремятся к свободе, хотят сбежать.
Те, кто свободен, молча улыбаются детям.
Мудрый слон переходит брод не спеша.
Он всю жизнь в двух шагах от возможной смерти.
Знает об этом, тревожится, но поет.
Тихо трубит свою песню безумству храбрых:
«Пусть их дело — бежать, а петь — мое.
Каждому в деле своем не может быть равных».
Мудрый слон осторожно делает шаг.
Через минуту его обступают люди.
Люди возьмут его кости и мясо… люди спешат.
С верой в свободу, что их никто не забудет.
2015